Предлагаем Вашему вниманию небольшую статью настоятельницы монастыря игумении Викторины (Перминовой) о святом, чьи заветы на протяжении многих столетий вдохновляли насельниц монастыря...
Покров с образом прп. Сергия. Шитье. 1420-е гг.
Кто не знает об Игумене Земли Русской и его равноангельной жизни! Святая жизнь и доброе напутствие Преподобного Сергия изменили к лучшему судьбу государства, в котором он жил, хотя он не был ни правителем, ни политическим деятелем, но, напротив, отрекся от мира и всего, что в нем. Тем не менее, его монашеским именем можно было бы обозначить целую эпоху. Жизнь его общеизвестна, но, поскольку он был духовником нашей Богородице-Рождественской обители, и монастырь устраивался по его заветам, нельзя не сказать с благодарностью о нем и не вспомнить о его эпохе.
…Полтора столетия пребывания под татарским игом, которое то ослабевало, то усиливалось, но всегда тяготело над Русью, не прошли для нашего народа даром. Русские люди ясно увидели и осознали причины, по которым их постигло бедствие. Они утратили дух Христов. В сердцах принявших Христа людей произошла духовная трагедия – они лишились Божественной благодати. Гордыня и самонадеянность удельных князей, из которых каждый отстаивал «свою правду» или же мнил себя владыкой над прочими, взаимная зависть и жажда верховной власти, общее, как правителей, так и их подданных, забвение заповедей Божиих лишили народ Божественной помощи и истощили его нравственные силы.
Чтобы восстановить растраченный духовный потенциал народа, необходимо было сначала остановить зло. Поэтому на долю Руси выпали тяжкие испытания. Когда страдали, погибали, отводились в плен близкие люди, а враги губили и разоряли самое дорогое и святое, соотечественникам было не до междоусобных распрей. Пробуждались совесть и любовь к родной земле. Сердца людей обращались к покаянию. Зарождалось и крепло желание примириться и объединиться с братьями, чтобы вместе начать борьбу с настоящими врагами, а лучше сказать, с одним – невидимым, «человекоубийцей от начала» [1].
«Где Дух Господень, там свобода [2]». Возвратить благодать Духа, истинную свободу и вновь поставить народ на предначертанную Промыслом «прямую историческую дорогу [3]» могло только покаяние – изменение ума, сердца, жизни. В испытаниях настоящая свобода начинает видеться как освобождение от греха. И вот в то самое время, когда на Руси многие задавались не отвлеченно-философским, а насущным вопросом о свободе, в доме знатного ростовского боярина Кирилла жил, рос и укреплялся духом человек, откликнувшийся всем сердцем на зов Божий. Сына боярина Кирилла в Крещении назвали Варфоломеем. В монашестве его нарекут Сергием, а в веках будут звать Игуменом Земли Русской.
Варфоломей воспитывался в семье, где родители учили детей более собственным примером, чем словом. Взрослые подавали пример исполнения всего, что повелел Бог, требует долг и совесть. Трудности и горести в доме боярина Кирилла преодолевались безропотно, в терпении и глубоком молчании, с горячей молитвой и упованием на Господа. И, как бы ни было трудно, семья всегда оказывала помощь тем, кто находился в большей беде и нужде.
Боярину Кириллу пришлось вместе со всем семейством покинуть ростовские пределы. Притеснения со стороны московских воевод-наместников, почувствовавших себя хозяевами в Ростове в связи с женитьбой правителя княжества на дочери Калиты, частые непосильные поездки с князем в Орду, неурожаи, голод и другие невзгоды отразились на жизни благочестивой семьи, но не сломили ее дух. Семья боярина Кирилла не предавалась унынию и добывала пропитание трудами своих рук, благо, в ней любили и умели трудиться.
Богомудрые супруги Кирилл и Мария не винили в том, что с ними происходило, людей и обстоятельства. Они полагались на Волю Божию, и Господь их не оставил. Непостижимым Промыслом Он вел праведников, а через них многих, к спасению.
Село Радонеж, куда переселился Кирилл и его домашние, вместе с прилежащими к нему землями, входило в удел великого князя Московского. Место это было завещано в 1328 году Иоанном Калитой супруге − княгине Елене с детьми, и вскоре полностью отошло к младшему сыну Калиты Андрею. За малолетством Андрея его отец поставил наместником Радонежа Терентия Ртища. Наместник пожелал заселить радонежские земли и объявил от имени великого князя разные льготы переселенцам. Как только об этом стало известно в Ростове, многие из его жителей стали перебираться в Радонеж. По свидетельствам летописцев и первого агиографа [4] святого Сергия – преподобного Епифания [5], так поступил не один Кирилл, но и другие ростовчане, например, тысяцкий Протасий, Георгий, сын Протопопов, «с родом его», Иоанн и Феодор Тормасовы, их родственники Дюдень и Онисим [6], ростовский вельможа, будущий диакон и ученик святого Сергия. Так готовилось промыслительное сближение настоятеля обители Живоначальной Троицы с семьей князя Андрея Иоанновича Серпуховского, великокняжеским домом и многими другими его духовными детьми.
Но вернемся к жизни юного Варфоломея на новом месте. Он усилил свои духовные подвиги. Стремясь всегда пребывать с Богом и безраздельно посвящая Ему всего себя, Варфоломей не мог не желать совершенного удаления от мира. Но родители видели в послушном сыне опору старости и просили дождаться их кончины и похоронить их. Варфоломей внял просьбе отца и матери. Тем самым он исполнил сыновний долг и заповедь любви, и поступил так потому, что здесь не было опасности для его души. Родители будущего игумена были любителями иночества и никогда не препятствовали сыну идти избранным путем. В этом заключалось их основное отличие от родителей, которые, по болезненной любви к детям, либо делают из них идолов, либо эгоистически заставляют жить только для себя, игнорируя Волю Божию о ребенке. В конце жизни преподобные Кирилл и Мария приняли схиму в Покровском Хотькове монастыре, после чего вскоре с миром отошли ко Господу.
Теперь ничто не удерживало Варфоломея в миру. Исполненная Божественной любви душа подвижника жаждала больших трудов и самоотречения. Он удалился со старшим братом Радонежские леса, на гору Маковец. Братья устроили там малую церковь во Имя Живоначальной Троицы. Но старший из них, Стефан, не смог продолжать жизнь, избранную Варфоломеем. Он покинул брата, чтобы переселиться в московский Богоявленский монастырь. А юный герой остался в пустынном месте в соседстве с дикими зверями, укрощаемыми его кротостью, пребывая в постоянной борьбе с духами злобы, побеждаемыми его молитвой, смирением и мужеством. Пустынника ограждали благословение и молитвы московского святителя Феогноста, поддержавшего и утешившего его, когда тот был у Владыки по вопросу постройки и освящения церкви на Маковце.
В уединении Варфоломея посетил игумен Митрофан, постригший его в монашество с именем Сергий – именем, которое сейчас известно всему православному миру. Новопостриженный монах избегал человеческой славы, но все же дорога к его лесной келье довольно скоро была проторена такими же, как он, искателями вечной жизни. Приходящие просили позволить остаться с ним, чтобы подражать его подвигам. Святой Сергий не желал нарушать безмолвия, но понимал − братья пришли не к нему, а к Богу, и отказать им в «едином на потребу [7]» нельзя. Видя во всем совершающемся Промысл Божий, он принял сподвижников, и вскоре сделался для них послушником.
Конечно же, Троицкий монастырь не мог быть основан без согласия на то владельцев земель, которыми являлись князья Серпуховские. Будущая супруга князя Андрея и основательница нашей Богородице-Рождественской обители княгиня Мария Серпуховская родилась около 1330 года. Ее отцом был Галицко-Дмитровский князь Иван Федорович. Радонеж и его окрестности находились на границе Московского и Дмитровского княжеств. В этом месте Иван Федорович выделил дочери земли в приданое. Сам же Радонеж принадлежал мужу Марии князю Андрею Серпуховскому. На соединенных землях и расцвела обитель Живоначальной Троицы, основанная преподобным Сергием. Мария Ивановна дала согласие на основание монастыря в своих владениях, подарила преподобному Сергию земли для обители и оказывала ему поддержку. В результате образовалась духовная связь князей Серпуховских с Игуменом Земли Русской.
Преподобный Сергий Радонежский. Настенная роспись храма Казанской иконы Божией Матери. Богородице-Рождественский ставропигиальный женский монастырь
Через некоторое время воля священноначалия и единодушное избрание братии возвели преподобного Сергия в сан игумена. Существует мнение, что преподобный игумен Сергий, устраивая обитель, или сам лично, или же через святого митрополита Алексия обращался к Константинопольскому Патриарху с просьбой благословить введение в его монастыре строгого общежития. Точно известно, что к нему прибыли послы от Святейшего Патриарха Филофея (был Патриархом Константинопольским в 1354-55 гг. и 1362-76 гг.) – святителя, близкого по духу митрополиту Алексию и самому преподобному. Послы передали святому Сергию дары от Патриарха − параман и схиму, и принесли из Константинополя послание, в котором введение в обители общего жития настоятельно советовалось и благословлялось Первосвятителем [8].
Преподобный Сергий исполнил волю Святейшего Патриарха: он ввел в монастыре общежительный устав и следил за его соблюдением. Игуменом были избраны из числа иноков казначей, келарь, отвечающий за сохранность и выдачу продовольствия, трапезники, екклессиарх − старший по церкви и ответственный за совершение богослужения по уставу; церковники, поддерживавшие порядок в храме и прислуживающие за богослужением; ухаживающие за больными братия. Распорядок дня, часы богослужения, время, отведенное на труд и трапезу, сделались строго определенными и общими для всех. Никому в братстве не дозволялось иметь собственности: одежду, пищу, жилье (келью) и все необходимое для рукоделия и монастырских трудов насельники получали в обители.
Святой игумен не был склонен к стяжанию даже в пользу монастыря. Излишки из пожертвований благочестивых мирян он употреблял на дела милосердия. Никто из неимущих не уходил из обители без подаяния; странникам предоставлялись кров и пища. Время было военное: князья и воеводы заходили в обитель с военными отрядами, ратники получали помощь и пропитание. Когда большая дорога от Москвы к Ростову, проходившая раньше вдали от Сергиева монастыря, была проложена близ него, приток посетителей монастыря заметно увеличился [9]. При этом все монастырские порядки и установления исполнялись неукоснительно. Игумен всегда имел перед собой цель монашеской жизни, проходящей в отречении от мира и мирских привязанностей ради Бога, и непрестанно напоминал об этом братии.
Строгость устава, побуждающего жить подвижнически, вызывала недовольство у части насельников. В данном случае многие ревнители не по разуму стали бы «вразумлять» и «спасать» заблуждающихся людей. Но преподобный Сергий хорошо знал действие духовных законов. Чуждый властолюбия, он не желал раздора. Сам он не мог и не хотел жить по-другому; исполнять благословение Патриарха был обязан как игумен вверенной ему обители; однако он не хотел насильственно утверждать правила, которые не один он, но сонм святых Церкви считал лучшими. Игумен Сергий незаметно вышел из монастыря и удалился в другое место, где также основал обитель. Но братия Троицкого монастыря почувствовала себя осиротевшей и лишившейся пользы, которую приносило их душам послушание Богу через святого наставника. Паства Сергиева раскаялась, отправилась на поиски доброго пастыря и просила возвратиться. Незлобивый игумен сразу же вернулся, от сердца простив духовных детей.
Мудрого и опытного наставника видели в игумене Сергии не только монашествующие, но и миряне. Его искренне любили владельцы Радонежских земель князья Серпуховские – вдова младшего сына Калиты Андрея Иоанновича княгиня Мария и ее сын Владимир. Они стали духовными детьми Преподобного, благотворителями и богомольцами его монастыря. Так, по Промыслу Божию, установилась их духовная связь с Домом Живоначальной Троицы.
Свято-Троицкая Сергиева лавра
Впоследствии Троицкий игумен крестил всех детей Владимира Андреевича. Великокняжеское семейство, находившееся в родстве с князьями Серпуховскими, также почитало святого Сергия своим духовным наставником. В послушании преподобному Сергию и святителю Алексию жили и достигали христианского совершенства основательницы Рождественского и Вознесенского монастырей, а также и герои Куликова поля − братья-соратники великий князь Дмитрий Донской и князь Владимир Храбрый. По благословению Преподобного Сергия князь Владимир Андреевич отказался от прав на престол в пользу детей Димитрия Донского. Настоящее послушание всегда совершается по доброй воле и глубочайшему доверию Богу, действующему через наставника. Благодаря добровольному шагу князя установился более четкий порядок наследования престола, и в период становления Руси был устранен повод междоусобиц и раздоров.
Преподобный Сергий благословил свою духовную дочь княгиню Марию основать на ее землях женский монастырь на началах строгого общежития. Так было положено начала обители, в которой Преподобный стал первым духовником. Его предстательство и молитвенная помощь не оставляют обитель и по сей день. Всем, кто бы ни оказывал помощь монастырю, близок девиз Преподобного «Любовию и единением спасемся», который он положил в основание обители. С благодарностью обращаясь к нему в молитве, мы просим святого не оставить нас и на будущее время, взывая: «Преподобне отче наш Сергие, моли Бога о нас!»
Игумения Викторина (Перминова)
Статья из архива сайта
Хор Богородице-Рождественского монастыря. "Кроткий образ милосердия..." Муз. И. Болдышевой. Сл. прот. Андрея Логвинова
Примечания:
[1] Ин 8, 44.
[2] 2 Кор. 3, 17.
[3] Слова выдающегося русского историка профессора В.О. Ключевского. См. Ключевский В.О. Исторические портреты, М.: «Правда», 1990. С. 65.
[4] Агиограф [греч.] – составитель и описатель жития святого.
[5] См. Памятники литературы Древней Руси: ХIV-середина ХV века. М.: «Художественная литература», 1981. С.256-429.
[6] Русская летопись Никонов список. СПб.: Изд. Имп. Акад. Наук, 1788. Ч. IV (до 1407 года). С. 205.
[7] См. Лк. 10, 42.
[8] См. Русская летопись Никонов список. СПб.: Изд. Имп. Акад. Наук, 1788. Ч. IV (до 1407 года). С. 224. Также: Житие преподобного и Богоносного отца нашего Сергия Чудотворца и похвальное ему слово. Сергиев Посад: СТСЛ, 2005. С. 118-119.
[9] Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Сентябрь. – М.: Синодальная Типография, 1903. День двадцать пятый. С. 533-534.
