«Днесь радостно ликует Церковь Русская…» Имена новомучеников. Священномученик Василий Сунгуров 1878-1937

Богородице-Рождественский монастырь благодарит

 краеведа Сергея Павловича Носикова

за предоставленную дополнительную информацию

о священномученике Василии Сунгурове

Наша обитель обретает новые имена связанных с ее историей святых - новомучеников и исповедников Церкви Русской. Одно из них - имя священномученика Василия Сунгурова, шесть лет служившего псаломщиком при храме в честь иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость", где сейчас находится подворье монастыря. 

Василий Арсеньевич Сунгуров, будущий священномученик, родился 20 марта (по новому стилю эта дата -  2 апреля) 1878 года в Москве в семье заштатного дьячка с. Воронова Дмитровского уезда Арсения Игнатьевича Сунгурова.  Крещение младенца состоялось в «Алексеевской, что на Глинищах церкви» Никитского сорока г. Москвы [1].

 Род Сунгуровых, имеющий и московскую, и коломенскую ветви, относился к духовному званию. Предки священномученика относились к коломенской ветви. Его дед, Игнатий Иванович Румянцев, был причетником в селе Шеметове Коломенского уезда, но исключен из Духовного ведомства. Отец, Арсений Игнатьевич Сунгуров, поступивший в 1844 году в Коломенское уездное приходское (по другим данным – духовное) училище на «бурсацкое» (казенное) содержание, не доучился и в 1850 году был исключен за слабую успеваемость, но при хорошем поведении. В ноябре 1851 года он был переведен на пономарское место в причт Успенской церкви с. Морозова Дмитровского уезда. Это было далекое, более двухсот верст от родного дома, назначение. Юный пономарь это назначение принял.

 С 15-летним причетником поехала его мать Анна Петровна. Отца в то время уже не было в живых. Около 1855 года Арсений Игнатьевич переведен в причт Богородице-Рождественской церкви с. Вороново. Примерно в этот период он женился на Агриппине Егоровне. К 1865 году, согласно исповедальной ведомости, у Арсения Игнатьевича было двое сыновей Иван и Матвей, и в том же году родился третий - Петр. Семья жила бедно, здоровьем Арсений Игнатьевич не отличался, много времени болел. В 1867 году он подал прошение об увольнении от должности по болезни. В 1869 году семья переезжает в Москву, где Арсений Игнатьевич двенадцать лет служит трапезником при разных храмах. Трапезником называли низшего служителя при церкви, исполняющего должности звонаря и сторожа. Постоянного места жительства семья не имела: жили они при том храме, где трудился Арсений Игнатьевич. Тем временем, семья увеличивалась, рождались дети, некоторые из них умирали. Василий родился, когда его отец служил при храме святителя Алексия, Митрополита Московского, что на Гнилищах, а семейство Сунгуровых жило в сторожке при этой церкви.

 Храм святителя Алексия, Митрополита Московского на Гнилищах находился в Белом городе, между Тверской и Дмитровской улицами, по адресу Глинищевский переулок, дом 5. Это недалеко от московского Богородице-Рождественского монастыря, находящегося также в Белом городе. Храм свт. Алексия был трехпрестольным: кроме главного придела, были приделы в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» и святителя Николая Чудотворца (как впоследствии и в Федоровском). Этот древний храм не миновала участь многих прекрасных церквей: в 1934 году его взорвали.

 В виду болезней отца семья не имела ни определенного места жительства, ни постоянного заработка. Поэтому, когда самочувствие Арсения Игнатьевича несколько улучшилось, в 1881 году он вновь подает прошение о принятии его на службу. Он был определен, с испытательным сроком, причетником Преображенского храма с. Спасское Рузского уезда, где прослужил до 1884 года, после чего уволился за штат. За это время семья обрела пристанище, а один из сыновей, Петр, наследовал место отца при этом храме.

 26 августа 1884 года Арсений Игнатьевич Сунгуров умер от водянки в возрасте 48-и лет. Агриппина Егоровна осталась в селе Спасское при Преображенском храме и стала просвирней. Она постаралась пристроить младших детей (старшие уже обзавелись семьями), чтобы они могли получить и образование и пропитание. Около 1885 года Василий был определен в Александро-Мариинский приют в селе Марфино Московского уезда. Приют был основан на принадлежавшем Московскому Богоявленскому монастырю загородном участке (загородной даче). Возможно, чтобы увеличить шансы на поступления, Агриппина Егоровна приписала сыну лишние два года, и отсюда возникла неверная дата рождения – 1876 г., записанная потом в паспорте. Обучение Василия в данном приюте подтверждает заметка, опубликованная в епархиальном журнале за 1889 г. В ней приведен список учащихся, прошедших полный курс обучения и имеющих право на поступление в духовные училища без дополнительных экзаменов. В этом списке упоминается Василий Сангуров (в журнале допущена опечатка в написании фамилии).

 В 1889 году, по окончании школы при приюте, Василий поступил в Волоколамское духовное училище. Так он оказался в Волоколамском крае, с которым связан целый период его жизни. Он окончил училище в 1894 году по третьему, низшему разряду, после переэкзаменовки и по русскому и латинскому языкам. Третий разряд не давал право на поступление в семинарию, но только на место причетника, и то далеко не сразу. Претендентов на места было много, Василию пришлось ждать четыре года. Трудности, которые возникали в его жизни, способствовали формированию духовного облика будущего священномученика – терпеливого, смиренного, уповающего на Бога, трудолюбивого, серьезного и строгого к себе человека.

 В 1898 году Василий Арсеньевич был определен в псаломщики к Никольской церкви села Амельфино Волоколамского уезда (Никольский храм сохранился и ныне действующий). Почти одновременно он женился. Согласно послужному списку, 30-го августа Василий Арсеньевич определен на место служения, а 31-го в том же храме обвенчался, о чем свидетельствует запись в метрической книге: «[жених] Псаломщик Николаевской, села Амельфина, церкви Волоколамского уезда Василий Арсеньев Сунгуров, православного вероисповедания, первым браком, 20 (лет). [невеста] Дочь заштатного псаломщика Николаевской, села Амельфина, церкви, Алексия Благовещенского, девица Пелагия Алексеева Благовещенская, православного вероисповедания, 18 (лет)» [2]. Венчал их священник Александр Лебедев. Очевидно, условием получения места причетника была женитьба на дочери уходившего за штат псаломщика и обязательство содержать того в старости. В наше время в этом, возможно, усмотрели бы некоторый «расчет». Но брак был крепким, а отношения в семье – истинно христианскими. Матушка Пелагея была верной спутницей жизни своего мужа.

 В Амельфино Василий Арсеньевич прослужил шесть лет, был посвящен в стихарь 16 декабря 1900 года. Он начинал свое служение под руководством священника Александра Васильевича Лебедева и диакона Петра Воинова.

 В семье регулярно происходило пополнение. По данным метрических книг, установлены имена детей и даты их рождения. В селе Амельфино у Сунгуровых родилось трое детей. 12 июня 1900 года родилась дочь Зинаида (умерла в детстве). В 1901 году, 5 ноября родился сын Виктор, с. Амельфино (пропал без вести на войне в 1942 г.). Третий сын, Владимир, умерший в детские годы, родился 29 июня 1903 г.

 12 марта 1904 года Василий Арсеньевич пишет прошение о переводе на должность псаломщика «к Скорбященской церкви села Федоровского того же уезда». Это был храм при имении Александра Александровича Эйлера и одновременно приходская церковь для села Федоровского и окрестных деревень. И первые владельцы имения – князья Шаховские, и последующие – Эйлеры, созидали храм именно как приходской для всех близлежащих деревень. Сейчас это храм подворья Богородице-Рождественского ставропигиального женского монастыря.

 20 марта 1904 года Преосвященным Парфением (Левицким), Епископом Можайским Василий Арсеньевич был перемещен псаломщиком к церкви в честь иконы «Всех скорбящих Радость». О причине перехода не сообщается, удалось только установить, что это был обмен причетническими местами: Василий Сунгуров перешел на место псаломщика Василия Фелицина. В притче храма иконы «Всех скорбящих Радость» в то время служили настоятель - священник Александр Покровский, диакон Димитрий Рождественский, другим псаломщиком был Сергий Цветков.  В Федоровском у Василия Арсеньевича и Пелагеи Алексеевны родилось еще трое детей: 9 февраля 1905 года родилась дочь Мария; 19 октября 1907 года – Анна; 6 июля 1909 года – Ольга. Все они дожили до взрослого возраста, вышли замуж и имели детей. В Федоровском семья священномученика смогла несколько обзавестись хозяйством, держала корову, чтобы прокормить детей, занималась крестьянским трудом.

 Но в 1909 году случилась беда: 25 апреля в селе Федоровское сгорел дом, в котором жила семья Сунгуровых. В архивном деле о пожаре имеется свидетельство о том, что «в два часа утра церковный дом, в котором он (псаломщик Василий – прим. сост.) проживал с семейством, сгорел до основания. Пожар начался в соседней квартире псаломщика Цветкова и, при сильном ветре, распространился быстро. Псаломщика Сунгурова в эту ночь случайно не было дома, и его жена с четырьмя малолетними детьми едва спаслась через окно, а все их имущество со всею одеждою и всеми хозяйственными принадлежностями сгорело до тла. Положение его с семьею в настоящее время безвыходно…» [3]. Именно эта безвыходность и вынудила погорельца Василия Арсеньевича писать прошение Преосвященному Василию (Преображенскому), Епископу Можайскому, викарию Московской епархии: «Припадая к стопам Вашего Преосвященства, Милостивого Отца и Архипастыря, всепокорнейше прошу переместить меня на праздную псаломническую вакансию». В своем прошений Василий Арсеньевич подчеркнул, что он с семейством терпит «крайнюю материальную нужду». К делу была приложена своего рода характеристика, которую дал и собственноручно написал благочинный, указав, что псаломщик Василий Сунгуров церковное чтение, пение и катехизис знает очень хорошо, жизнь ведет всегда трезвую, исполняет свои обязанности исправно, знает нотное пение и, обладая сильным голосом, принимает участие в пении церковного хора и внебогослужебных собраниях и беседах с народом, где бывает и общее духовное пение.  Обрисовав бедственное положение большой семьи погорельца, благочинный написал, что Василий Арсеньевич «заслуживает поощрения» и перевода на лучшее место. Это была очень хорошая характеристика, в который отец благочинный поблагодарил церковнослужителя и учел то, как трудно было найти тогда вакантное место. Такое место нашлось только через год, так что Василий Арсеньевич, семья которого бедствовала, вынужден был рассматривать другие варианты, например, вакантное дьяконское место в Ильинском храме села Синькова (впоследствии в Ильинском храме служил еще один новомученик Богородице-Рождественского монастыря священномученик Павел Преображенский). Но это назначение не состоялось.  14 апреля 1910 г. Епископ Василий переводит Василия Арсеньевича из с. Федоровское на должность псаломщика в Никольскую церковь, с. Жегалово Богородского уезда (храм сохранился).

 В Жегалово в 1911 году родилась его дочь Антонина, которая не выходила замуж и умерла бездетной. В 1913 году родилась дочь Зинаида, в замужестве Свиридова, имевшая сына.

 24 июня 1914 г. в «духовном приюте» с. Остров Подольского уезда мать Агриппина Егоровна Сунгурова.

 В 1915 г., по резолюции святителя Макария (Невского), Митрополита Московского, Василий Арсеньевич определен быть дьяконом той же церкви. 19 июля он был рукоположен в сан дьякона и продолжил служение в Никольской церкви с. Жегалово. Так, молитвами московского святителя совершилось то, о чем ни его отец, ни сам Василий не могли и помыслить. Но, по словам Священного Писания, Бог «смиренным… дает благодать» (Иак. 4:6).

2 июля 1919 года дьякон Василий рукоположен в сан иерея, а 4 июля переведен из с. Жегалово на должность настоятеля храма святой равноапостольной Марии Магдалины, с. Улиткино Богородского уезда (храм восстановлен).

 Правнук священномученика Василия, Сергей Иванович Афоничкин, основываясь на рассказах своей бабушки Ольги, пишет о том, что годы служения отца Василия как настоятеля храма, пришедшиеся на период гонений, были исповедническими. Священномученик был пастырем добрым, полагавшим душу за паству и до конца верным своему священническому долгу. Отцу настоятелю, испытывавшему большое давление со стороны властей, не раз предлагали отречься от Бога, на что он отвечал, что Бог есть, «и Он устроит все так, что Православие восторжествует, и что иначе и быть не может».

 Гонения на Церковь усиливались. Однажды злоумышленники подожгли дом отца Василия, когда он служил Литургию. Священномученик Василий не прервал богослужения, а предоставил все воле Божией. Этот поступок, сам по себе свидетельствующий о верности и преданности Христу, особенно ценен, учитывая предшествующие события жизни священнослужителя и зная о его большой семье.

 В другой раз во время крестного хода загорелся сарай, находившийся поблизости с храмом. В поджоге обвинили участников крестного хода. В этом случае испытание заключалось в том, что опасности подвергли самое дорогое – храм, и стремились вызвать в душе пастыря подозрения на прихожан, посеять раздор. Но и эти «разженные стрелы лукавого» священномученик отбросил от себя, продолжая любить вверенную Богом паству.

 Безбожным властям, при помощи атеистической пропаганды, удалось настроить неприязненно к священнику и его семье часть односельчан. Но батюшка и его близкие продолжали исповедовать свою веру и делать добро ближним как последователи Христовы, исполняя Евангельскую заповедь о любви к врагам.

 Наконец, "собрание верующих", инспирированное властями, постановило: совхозу "Безбожник" (слово-то какое!) нужен то ли клуб, то ли овощехранилище. 26 марта 1935 года Президиум Мособлисполкома вынес решение о закрытии храма в с. Улиткино.

 В 1935 году отец Василий был назначен служить в Богоявленскую церковь в селе Брыково Истринского района (храм сохранился). Вместе с матушкой и детьми священномученик Василий вновь переезжает на новое место служения и начинает все сначала. Сделать это было намного труднее, чем в дореволюционные годы, учитывая бесправное положение духовенства при советской власти и усилившиеся гонения.

 В 1936 году Священноначалие наградило отца Василия наперсным крестом. На новом месте служения священник Василий Сунгуров остается таким же – добрым пастырем для верующих и непреклонным в вопросах веры для врагов Церкви. Поэтому его не миновала общая участь новых мучеников за веру.

 Шел 1937 год.  28 августа, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, в доме отца Василия сотрудниками НКВД был произведен обыск. Священномученика арестовали и заключили в Таганскую тюрьму г. Москвы.

  31 августа, 1, 7 сентября состоялись первый, второй и третий допросы отца Василия Сунгурова.

 В обвинительном заключении по следственному делу сказано, что «Сунгуров Василий Арсеньевич среди граждан села Брыково ведет активную контрреволюционную деятельность, распространяет гнусную клевету против Советской власти, выступает в защиту известных контрреволюционеров-террористов, восхваляет фашизм и клевещет на Сталинскую Конституцию» [4]. Здесь же приведены высказывания, приписываемые о. Василию: «на Украине страшная голодовка, люди мрут с голода и бегут, а газеты пишут ложь, что там хороший урожай, у нас притесняют религию, а вот мне рассказывал приехавший из Себежа, что за границей колокольный звон, крестьяне выгоняют скот пасти по 8 — 9 коров со двора, с границы всех колхозников и единоличников гонят, чтобы они не видели, как там живут крестьяне»; «сталинская конституция вышла, а нашего брата арестовывают еще больше».

 Затем был допрошен отец Василий. Выслушав лжесвидетельства, священник не подтвердил их. Заканчивая допрос, следователь еще раз спросил:

– Вы признаете себя виновным в том, что до последнего времени вели контрреволюционную деятельность?

– Нет, не признаю, – ответил священник.

 Тройкой при УНКВД Московской области 19 сентября 1937 г. священник Василий Сунгуров был приговорен к расстрелу. 20 сентября, в канун Рождества Пресвятой Богородицы, (или 21 сентября, в сам день праздника) приговор был приведен в исполнение на полигоне НКВД в Бутово. Мученический венец отец Василий принял там, где пролилась кровь множества верных чад Русской Церкви – монашествующих и мирян.

 15 июля 1989 года прокуратуры Московской области было выдано заключение о реабилитации В. А. Сунгурова.

 20 апреля 2005 года Священным Синодом Русской Православной Церкви священник Василий Сунгуров был канонизирован в лике новомучеников и исповедников Церкви Русской.

 Как сообщил протоиерей Андрей Пуганов, нынешний настоятель храма в с. Улиткино, который относится к Лосино-Петровскому церковному округу: «Первая литургия в день памяти сщмч. Василия в Магдалининском была совершена 20 сентября 2007 года и с тех пор совершается ежегодно. В первый четверг Петрова поста совершается память новомучеников Щелковской земли, в число которых входит о. Василий. Память о. Василия также чтится в Никольском храме г. Щелково (Жегалово), где тот служил несколько лет». В других храмах, где служил святой, также чтят его память.

 Пожелтевшая фотография семьи Сунгуровых — уже не только семейная реликвия, но и ценный исторический документ, сохранивший для нас облик священномученика Василия. Скромный священник в обычном сельском храме, смиренный труженик, он проводил жизнь между службой и немудреным крестьянским хозяйством. Было время, когда и вспоминать о нем вслух было небезопасно. То немногое, что мы знаем, сохранили потомки отца Василия, также в последние годы удалось найти некоторые новые архивные сведения. Свидетели жизни святого, говорят, что священномученик Василий был строг, требователен к себе и другим, но в то же время лучшего спутника в походах по грибы или на рыбалку, лучшего мастера, если требовалось залатать поношенную обувь, найти было трудно. После ареста родственники очень долго не знали, где он и что с ним. А верная спутница, матушка Пелагея, до конца дней ждала его, надеялась, что он вернется.

 Какое-то время считалось, что священномученик погиб на Соловках. Но святой открыл своим близким, что он был расстрелян и погребен в Бутово, что подтвердилось и документально. Правнучка священномученика Василия Алла Николаевна Мочалова рассказала о видении-сне, который она видела: «…я стою на службе в деревянном храме, что на Бутовской земле, сердце переполняется радостью, открываются Царские врата, и оттуда выходит отец Василий в красивых одеждах, и почему-то сразу выходит из храма в северную часть, как раз на полигон, на котором пролили кровь тысячи невинных людей в страшные годы репрессий. О. Василий проходит немного по земле, и все исчезает…» Было это примерно в 1995 году, задолго до прославления отца Василия. С этих пор в сердцах близких священномученика появилась уверенность, что он пострадал именно в Бутово. И в 2002 году, вместе со священнослужителем и прихожанами Магдалининского храма села Улиткино, они побывали на Бутовском полигоне. Трудно описать их чувства, когда они увидели надпись «Сунгуров Василий Арсеньевич» на доске, установленной в память о расстрелянных здесь. Их души охватила одновременно боль и радость. Так святой дал знать о себе близким людям и всем, чтущим его память.    

 Священномученик Василий значится в списке бутовских новомучеников и в издании «Русская Голгофа. Бутово Месяцеслов-синодик» [5].  «Святой помогает тем, кто молитвенно к нему обращается: имеются случаи чудесной помощи и исцелений, помощи в учебе и др., о чем свидетельствуют его родные, и те, кто его чтит.

 Можно лишь добавить, что, если судить по датам и событиям жизни, географии служения, названию храмов, где он трудился и служил, жизнь святого проходила под благодатным Покровом Пречистой Божией Матери. Ее образ «Всех скорбящих Радость» осенил детские годы (один из приделов Алексеевского храма) и шестилетний период служения в храме в с. Федоровское, а мученическая кончина совершилась накануне или в сам праздник Рождества Пресвятой Богородицы – главный престольный праздник для Богородице-Рождественской обители, где его теперь почитают.

сост. С. П. Носиков, краевед,

почетный гражданин городского округа Истра Московской обл.

В составлении жития также использованы материалы:

- из архива родных священномученика Василия Сунгурова, предоставленные С.П. Носиковым, работающим над книгой о святом;

- Дамаскин (Орловский), архимандрит. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том 4. Тверь, 2006. С. 167-169;

- электронных ресурсов: официального сайта Истринского благочиния https://blagoistr.ru/svyaschennomuchenik-vasiliy-sungurov-1876-1937.html

https://mosmit.ru/news/2006/09/20/105866/

https://pravoslavie.ru/154245.html

Библиография

* – даты до февраля 1918 г. по старому стилю, после – по новому стилю.

1. ЦГАМ ф.203 оп.768 д.29. Метрические книги церквей Никитского сорока., за 1878 год, л.643об.
2. ЦГАМ. ф.203 оп.780 д.2094 Метрические книги Волоколамского уезда, за 1898 год, л.172об-173.
3. ЦГАМ. Ф. 203. Оп. 480. Д. 129. О замещении псаломнического места при Николаевской села Жегалова церкви Богородского уезда, 1910 год, л. 2.
4. ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 2. Д. 21078. Следственное дело по обвинению Василия Арсеньевича Сунгурова, 1937, л.17.
5. М.: Храм Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове, 2005. С. 30, 119, 183.