15 сентября 2024 года исполнилось 15 лет со дня преставления выдающегося регента, композитора, заслуженного профессора Московской духовной академии архимандрита Матфея (Мормыля). Почти полвека он управлял хором Троице-Сергиевой лавры, став ее музыкальной душой. Эти воспоминания были опубликованы 5 марта 2023 года, к 85-летию со дня его рождения на портале "Монастырский вестник". Предлагаем их Вашему вниманию

 Апостол церковной музыки, человек-эпоха – это всё о нем. Обладая самобытным талантом, отец Матфей создал уникальную Троицкую школу церковного пения. Она стала эталоном, благодаря своему особенному стилю – высокодуховному и тонкому, лирическому и строгому одновременно. И дело тут не только в музыкальных данных исполнителей и репертуаре, а в выполнении главного правила знаменитого хормейстера. Он учил, что петь нужно, как будто ты поешь последний раз в жизни, пропуская каждое слово через ум и сердце. А так как во главе певческого процесса стояли понимание богослужебного текста и максимальная самоотдача, пение становилось своего рода проповедью – молящиеся в храме чувствовали всю глубину и смысл того, что пел хор.

 Отец Матфей остался в памяти всех, кто его знал и пел под его руководством, человеком колоссальной энергии, строгим наставником и добрым «батей». В 2009 году он отошел ко Господу, оставив огромный след в истории русской церковной музыки.

 Своими воспоминаниями об архимандрите Матфее (Мормыле) с «Монастырским вестником» поделились его преемник – иеромонах Нестор (Волков) и наместник Саввино-Сторожевского ставропигиального мужского монастыря архимандрит Павел (Кривоногов) (в настоящее время - Епископ Троицкий и Южноуральский).

Иеромонах Нестор (Волков)

Отец Нестор, какой вам запомнилась ваша первая встреча с отцом Матфеем?

 Наша первая встреча произошла сразу после моего воцерковления. Один мой знакомый привез меня в Лавру, и мне посчастливилось попасть туда, куда обычным людям доступ запрещен или ограничен – через лаврскую проходную к Варваринскому монашескому корпусу. Первым, кого я там увидел, был отец Матфей. С большим душевным трепетом я подошел под благословение к главному регенту Троице-Сергиевой лавры. Меня тогда очень поразило его величие. Батюшка строго посмотрел, зычным голосом спросил, как меня зовут, после этого благословил. Я приложился к его деснице и на многие годы запомнил эту свою первую встречу с отцом Матфеем.

В чем, на Ваш взгляд, заключается уникальность отца Матфея как регента?

 Отец Матфей трудился в очень непростой период истории России, когда церкви были закрыты, все верующие люди считались изгоями. Из всего обилия нотного материала, который был написан до и после революции самыми разными композиторами, отец Матфей отобрал песнопения, которые настраивают человека, приходящего в храм, на молитву и беседу с Богом. И, конечно, уникальность и значимость этого труда заключается в том, что после скорбных и трудных для Троице-Сергиевой лавры десятилетий батюшка возродил и сформировал богослужебно-певческую традицию обители, которой мы стараемся придерживаться и сейчас. И эту традицию перенимают, ею вдохновляются все, кто приезжает в Лавру, берут эти произведения для исполнения в других храмах и монастырях.

Можно ли сказать, что эта музыка подходит больше для монастырского пения?

 Именно так. Отец Матфей отобрал именно те песнопения, которые больше всего подходят именно к монастырской богослужебно-певческой традиции. Кроме того, батюшка был профессором литургики Московской духовной академии, и благодаря этому долгие десятилетия был в Лавре главным уставщиком.

Что известно о лаврской певческой традиции?

 Известно, что до революции предшественником отца Матфея был иеромонах Нафанаил (Бачкало). Батюшка очень почитал этого регента и композитора и многое из его творчества включил в богослужебно-певческую традицию Троице-Сергиевой лавры. Это был один из любимейших его композиторов.

 Иеромонах Нафанаил известен тем, что в начале XX века подготовил церковный концерт к 300-летию дома Романовых. И когда император Николай II посетил Лавру и услышал написанные отцом Нафанаилом песнопения, ему настолько понравилось выступление хора под управлением регента-композитора, что император наградил его высокой наградой – крестом из кабинета Его Императорского Величества.

Верно ли утверждать, что отец Матфей для будущих священников и монахов был еще и воспитателем?

 Отец Матфей всю жизнь был преподавателем, и свои знания щедро передавал другим. Он постоянно работал с певчими, с братией монастыря и даже священнослужителями, – учил их пению, занимался постановкой голоса, вокалом, чтобы, например, диакон, выходя на ектению или на прокимен, говорил в тон, правильно читал Апостол и Евангелие. В этом плане отец Матфей провел огромную работу и с братией, и со студентами, которые постоянно сменяли друг друга. Обучение и воспитание тесно связаны друг с другом. Батюшка воспитывал и своим примером, передавая всем тот дух, который сам стяжал в монастыре, и зажигал всех остальных своей искоркой.

 Отца Матфея очень любили. Многие выпускники академии, которые пели под его началом в братском хоре, так почитали Батю, что даже своих первенцев называли в его честь Матвеями. Прошло много лет со дня его преставления, но каждый год 15-го сентября в Лавре собирается огромный хор, – приезжают бывшие певчие знаменитого регента, многие из которых уже почтенные протоиереи, священники разных епархий Русской Православной Церкви, и становятся на клирос. После Божественной литургии все они во главе с наместником идут на могилку архимандрита Матфея и совершают заупокойную панихиду.

Отец Нестор, а Вы сами как пришли к вере, и кто повлиял на ваш выбор монашеского пути?

 Моя мама крестилась уже в сознательном возрасте и меня крестила, когда мне было 13 лет. Я быстро воцерковился, ощутив именно в Церкви что-то очень важное, что нельзя упустить, – истину. В 19 лет по совету родителей и благословению своего духовника я поступил в Московскую духовную семинарию, а после ее окончания – в академию. Когда заканчивал академию, то, конечно, задумался о дальнейшем пути и просто просил Господа, чтобы Он показал мне мою дальнейшую жизнь и обозначил, в каком направлении идти. Обстоятельства сложились так, что я понял: мне надлежит быть монахом, трудиться здесь – в Московской духовной академии Троице-Сергиевой лавры. Будучи студентом выпускного курса, я был назначен регентом одного из мужских хоров Московской духовной академии и преподавателем. И вот теперь, спустя почти 16 лет, назначен регентом праздничного хора Троице-Сергиевой Лавры.

Архимандрит Павел (Кривоногов)

Отца Матфея знают как регента, заслуженного профессора Московской духовной академии, кандидата богословия, члена Синодальной богослужебной комиссии… А каким он был монахом?

 При всех своих регалиях, при всем уважении и почтении, которые проявляли к нему окружавшие его люди, он был очень смиренным человеком – настоящим монахом. Я это понял, когда мне дали послушание благочинного в Лавре. Представляете, мне тридцать один год, а ему – восьмой десяток. Отец Матфей был моим преподавателем в академии, читал курс Нового Завета, я пел у него в хоре и вдруг сделался начальником всеми уважаемого отца Матфея. И он, как регент хора, должен был мне подчиняться. И вот когда у нас с батюшкой состоялась первая встреча в моем новом качестве, он с почтением просил у меня благословения.

 Отец Матфей был очень трудолюбив. Помню, как готовились к поездке хора в Германию. У нас были ежедневные спевки с 9.00 до 15.00 с перерывом на полдник. И потом с 17.00 почти до 20.00. В таком режиме мы жили около месяца. Он не только присутствовал на всех этих спевках, но успевал делать много других дел, – помню, как-то утром он пришел очень уставший: всю ночь работал над новым произведением. Я, в результате, не выдержав такого напряжения, заболел, попал в больницу с высокой температурой и не поехал в Германию. А батюшка все время оставался в рабочем состоянии.

 Отец Матфей был очень радостным человеком, с внутренним стержнем, никогда не унывал. Он всегда четко и без каких-либо вопросов исполнял все свои послушания. И ни разу не отказался исполнить того, что обещал.

 В конце своей жизни, уже будучи болен, отец Матфей проводил спевки и приезжал на службу на инвалидной коляске.

 Помню одну из последних его Литургий. Это была служба в Успенском соборе. Пел смешанный хор, но «едиными устами», как монолит. Батюшка управлял хором и плакал. Вот такая высота и такая сила молитвы!

 Я никогда больше не слышал такого хора, как у отца Матфея. Я говорю сейчас не о музыке, а именно о молитвенном настрое. Взять, к примеру, его переложения песнопений Страстной Седмицы. Это не просто пение – это богословие в музыке, переживание Страстей Господних. Как он умел добиваться такого переживания, – мне неведомо. Все это исполнялось с таким страхом Божиим, с таким благоговением, что было понятно, что батюшка поет в первую очередь перед Богом.

А человеком каким запомнился Вам отец Матфей?

 Отец Матфей был очень внимательным и обладал хорошей памятью. Бывало, приедет молодой человек в Лавру, подойдет к отцу Матфею под благословение, представится: «Петр». Споет одну службу и уедет. Проходит полгода, он снова приезжает. Идет отец Матфей и приветствует его: «О, Петр приехал!». У студента шок. Этот великий и всеми уважаемый, почтеннейший отец Матфей его помнит! Надо сказать, это очень окрыляло молодых людей!

 Или, допустим, в академии на первом занятии батюшка со всеми познакомится, а на втором уже всех называет по именам. Понять, как такое вообще возможно, было довольно трудно.

 Каждое его слово имело ценность. Не важно, какая возникала ситуация – нужно ли ему было поддержать брата, или сделать замечание, касался ли вопрос какого-то монастырского дела или богослужения, – всё, что он говорил, всегда было сказано по делу.

 Батюшка был очень общительным человеком. Он всегда был готов поддержать того, кто нуждался в поддержке, помочь. Мог заступиться за малознакомого студента.

Были ли у него друзья, с которыми он любил общаться?

 Отец Матфей рассказывал про отца Марка (Лозинского). Они дружили в молодости, вместе путешествовали. Еще Батюшка был дружен с церковным композитором Сергеем Зосимовичем Трубачевым – диаконом отцом Сергием, и часто исполнял его песнопения.

А какой у отца Матфея был голос?

 У него был глубокий баритон. Бывает такой драматический нижний баритон. Но это не мешало ему быть и первым тенором, и вторым, и басом. Он мог взять целую октаву. Управляя хором, он мог сам петь вторым тенором, подтягивая хор своим голосом, показывая певчим, куда они должны стремиться.

 

Беседовал Владимир Ходаков
Фото: Владимир Ходаков

---

Справка

Архимандрит Матфей (в миру Лев Васильевич Мормыль)

Родился 5 марта 1938 в Северо-Осетинской АССР.

Скончался 15 сентября 2009 в Свято-Троицкой Сергиевой лавре.

Священнослужитель Русской Православной Церкви, регент, церковный композитор, аранжировщик, заслуженный профессор Московской духовной академии, кандидат богословия, член Синодальной богослужебной комиссии.

С 1961 года был руководителем объединенного хора Свято-Троицкой Сергиевой лавры и Московских духовных академии и семинарии.

Источник: Монастырский вестник