Возродившая монастырь святой Нины. Настоятельница нашей обители в 1902-1921 гг. игумения Ювеналия (Ловенецкая)

Настоятельницей Богородице-Рождественского монастыря в 1902-1921 годах, вплоть до закрытия, была игумения Ювеналия (Ловенецкая) – старица высоко духовной жизни. Немногое известно о ней. Большая часть жизни матушки игумении сокровенна в Боге. Но, по милости Божией, остались воспоминания ее духовной дочери -  новопрославленной святой преподобноисповедницы Фамари (Марджановой).

  Игумения Ювеналия (в миру – Елена Викентьевна Ловенецкая) родилась 21 февраля (5 марта по н. ст.) 1842 года в г. Тула, происходила из старинного дворянского рода [1] и была насельницей московского Страстного монастыря.

  В 1889 году ее назначили игуменией в возрождающийся женский монастырь во имя равноапостольной Нины в Бодби, в Грузии.  До середины ХVIII века монастырь был мужским, пока не запустел. И вот обитель возобновлялась по воле императора Александра III, посетившего эти места, но в новом качестве – как женский монастырь.

  Игумения Ювеналия, прибывшая из Москвы в Бодби с шестью сестрами, стала устроительницей и первой настоятельницей обители. Ее трудами на развалинах древнего храма возник большой монастырь с двумя церквями – возрожденной древней, где под спудом почивали мощи святой равноапостольной Нины, и новой, с четырьмя престолами и главным приделом во имя святителя Николая.

  В начале ХХ века Бодбийская обитель была одним из процветающих женских монастырей. В ней подвизалось 180 сестер, было также подворье в Тифлисе. Большое внимание игумения Ювеналия уделяла внутреннему деланию сестер. Матушка стремилась заложить в их души основу основ монашеской жизни – послушание, от которого рождается смирение. 

  Что касается служения обители, то труды сестер на различных послушаниях продуманно сочетались с просветительской деятельностью. При монастыре действовало две школы – одна, за оградой обители, для приходящих детей, другая – для девочек, все время обучения проживавших в обители на полном содержании, получавших монастырское воспитание и среднее образование и, по окончании курса, – право преподавания в начальных классах школы [2]. В Бодбийском монастыре произошла встреча игумении Ювеналии с будущей духовной дочерью – княжной Тамарой Александровной Марджановой [3].

  Молодая княжна со своей сестрой, недавно осиротевшие, а также их родственники приехали в Бодбийский монастырь на богомолье. Строй монастырской жизни произвел на княжну Тамару огромное впечатление. Здесь не было внешнего блеска и ничего показного, но была неизреченная глубина, божественная простота, красота и духовное величие. В храме благоговейно совершалось богослужение. Каноны на утрени читала сама матушка игумения. Читала она спокойно и молитвенно, так, что каждое слово достигало сердец молящихся. Благодать Святого Духа коснулась сердца молодой девушки.

  У Тамары к тому времени уже был жених – равный ей по знатности происхождения, богатый и красивый молодой человек. С ее образованием и талантами княжна могла бы пользоваться большим успехом в свете. Несмотря на все это, она твердо решила оставить мир.

  Тамаре удалось несколько раз побеседовать с игуменией Ювеналией, и она попросила матушку принять ее в обитель. Матушка поняла, что ее собеседница настроена серьезно, и что это – призвание Божие. Она согласилась принять девушку, и, отвечая на ее вопрос о вкладе, дала понять, что ей нужны не вклады, но дорога  ее бесценная душа,  стремящаяся к Богу.

  Разговор Тамары с матушкой игуменией нечаянно услышали мальчики, ее родной и двоюродный братья. От них-то все родные и узнали, что княжна Марджанова внезапно собралась уйти в монастырь. Родственники и знакомые попытались воспрепятствовать юной подвижнице. Но, несмотря на все трудности, Тамара воплотила в жизнь свое намерение. В этом ей помогла игумения Ювеналия, молившаяся и переживавшая за нее.

   Бодбийская настоятельница стала для молодой послушницы Тамары не только духовной матерью, но заменила и родную, недавно умершую. Прозрев в новой послушнице будущую преемницу по игуменству, матушка Ювеналия поселила духовную дочь при себе, в настоятельских келлиях, постепенно приучая ее к монашеской жизни и различным послушаниям.

  Опытная игумения давала место подвигу в жизни послушницы, но объясняла, что без смирения и осознания своей неспособности ни к чему доброму любой, даже самый великий подвиг напрасен. Послушница Тамара прожила двенадцать лет в Бодбийском монастыре, духовно напутствуемая своей старицей-настоятельницей. За это время она приняла рясофор, а затем была пострижена и в мантию архиепископом Флавианом [4], Экзархом Грузии. Архиепископ дал новопостриженной имя ее духовной матери.

  Духовником игумении Ювеналии был святой праведный Иоанн Кронштадтский. Вся Россия знала его как дерзновенного молитвенника пред Богом, прозорливца и нового чудотворца, силой Божией совершившего бесчисленное множество исцелений. Общее внимание привлекали яркая личность и слава чудотворца, но мало кто стремился к глубокому осмыслению подвига отца Иоанна как жизни во Христе, подававшему Своему угоднику способность видеть прошлое и будущее как настоящее и неиссякающую силу чудотворения. Послушнице Тамаре отец Иоанн предсказал монашество, игуменство и пострижение в великую схиму, что со временем и сбылось [5].

 28 августа 1902 года Святейший Синод вынес определение о переводе игумении Ювеналии (Ловенецкой) в Москву настоятельницей Богородице-Рождественского женского монастыря, чему поспособствовал священномученик Владимир (Богоявленский). Обстановка в Грузии уже была неспокойной, из-за действий революционно настроенных сил и националистических настроений. Но, нужно сказать, что даже те, кто был настроен националистически, относились к игумении Ювеналии с уважением и благодарностью за ее вклад в процветание грузинской земли, о чем сохранились письменные свидетельства. Проводы матушки игумении в Москву стали большим событием, которое освещали церковные и светские периодические издания. А ее духовную дочь, собиравшуюся ехать с матушкой, оставили в Бодбийском монастыре. 12 октября 1902 года ее возвел в сан игумении Бодбийской обители Тифлисский архиепископ Алексий.

  Великой скорбью отозвалось разлука в сердцах духовной матери и ее дочери о Христе. Отец Иоанн утешал и укреплял обеих. Новая бодбийская игумения при необходимости приезжала к отцу Иоанну, где бы тот ни находился. Она бывала и у своей духовной матери в московском Богородице-Рождественском монастыре.

  Игумения Ювеналия (Ловенецкая) многое сделала для Рождественской обители. Она духовно воспитала сестер, которые смогли пережить годы гонений и светить другим людям своей верой и христианской любовью. Некоторые из них сподобились мученического венца, как например преподобномученица Татиана (Бесфамильная), расстрелянная на Бутовском полигоне 21 октября 1937 г. Сестры, которые смогли остаться в закрытой обители на правах жильцов, свидетельствовали о том, что игумения Ювеналия была для них любящей матерью во Христе.

 У матушки сложились добрые отношения и с монастырским духовенством, о котором она заботилась. Она поддерживала многодетную семью протоиерея Сергия Молчанова, у потомков сохранились памятные подарки матушки игумении. Во время игуменства матушки Ювеналии в обители девять лет прослужил в сане диакона отец Павел Преображенский – в будущем священномученик. Впоследствии все, кто знал протоиерея Павла – человека редких душевных качеств, говорили, что он совершал богослужения благоговейно, истово, по-монастырски. Очевидно, в его духовном становлении есть вклад Богородице-Рождественской обители.

Вместе с отцом Сергием Молчановым матушка игумения наладила работу церковно-приходской школы при обители, в чем имела большой опыт.

 

  Игумения Ювеналия благоукрасила монастырь. Во время ее настоятельства возведен трапезный храм Казанской иконы Божией Матери, строившийся в трудные 1904-1906 годы. Даже трудно представить, что в 1905 году, под грохот первой русской революции, когда в Москве шли кровавые бои, в обители возводили  величественный храм с дивными по красоте росписями!

  Как же нужно было организовать монастырскую жизнь, какие доверие Богу и мир в душе иметь, чтобы при общем смятении умиротворить и вдохновить окружающих людей на продолжение совместных трудов во славу Божию!

  6 июля 1904 года священномучеником Владимиром (Богоявленским), бывшим в то время митрополитом Московским, совершено освящение закладного камня. Строительство трапезного храма велось на средства М.В. Лапшиной. Благотворительница приняла монашеский постриг с именем Серафимы, о чем гласит надпись в храме, на северной стене у клироса.

  8 сентября 1905 года митрополитом Владимиром были освящены кресты на куполах Казанского храма и малым чином – сам храм, в котором в этот день престольного праздника была совершена первая Божественная литургия. Через год, 30 августа 1906 года, будущий первомученик из лика новомучеников и исповедников Российских совершил великое освящение храма. Трапезный храм был великолепен как внутри, так и снаружи. Внешнее великолепие храма Казанской иконы Божией Матери отразило высокий духовный настрой самой игумении Ювеналии и лучшей части московского общества, перед лицом грядущих испытаний исповедавшей свою верность Христу.

 Нужно заметить, что проект для Казанского храма предлагал даже такой известный и пользовавшийся тогда успехом архитектор как Ф.О. Шехтель. Но матушка сочла этот проект слишком дорогостоящим и остановилась на варианте архитектора П.А. Виноградова. Но и такому мастеру, как Шехтель, было предложено решить в обители одну сложную архитектурную задачу. По его проекту к собору Рождества Пресвятой Богородицы была пристроена паперть, выдержанная в архитектурном стиле XVII века. Паперть объединила сам храм, его приделы и трапезную палату, создав некое единство между древним собором и более поздними пристройками.

  В 1906 году отец Иоанн Кронштадтский совершал Божественную литургию в новом Казанском храме.

 О том посещении обители сохранились воспоминания преподобноисповедницы Фамари (Марджановой): «Последний раз близко видела я отца Иоанна в Рождественском монастыре в 1906 году. Народу, как всегда, было множество, – вспоминала она, – по окончании службы мы поспешили домой [6], чтобы встретить батюшку. Я стала у окна и наблюдала, как великого пастыря вели из церкви. Это было что-то неописуемое. Мне думалось – батюшку растерзают: кто ловил его за руку, кто тащил за рясу, кто всем своим корпусом протискивался к нему, производя давку. Привели отца Иоанна с расстегнутым воротом, без шляпы, всего мокрого от пота. <…> Увидела я его в таком виде и воскликнула: "Боже мой, как я испугалась, казалось, Вас совсем по кусочкам разнесут". А он, улыбаясь, взял меня за голову и сказал: "Ах, ты моя глупенькая, – ведь любовь никогда вреда не сделает. Они меня теснят, они же и оберегают". За предложенной затем трапезой батюшка был необыкновенно радостен, весел и со всеми приветлив.

  После обеда пошёл он в кабинет и подписал мне свой большой портрет, возведя меня в Ювеналию Вторую в отличие от Ювеналии Первой, Рождественской игумении. Это название так и утвердилось за мной» [7].

 Нужно сказать и о том, какой была атмосфера обители тех лет. Те, кто проживал на территории монастыря в советские годы, добрым словом вспоминают сестер обители, оставшихся на правах жильцов. Они были носительницами Христова духа: кроткие, смиренные, чуждые осуждения и тщеславия, всех прощающие, всегда готовые прийти на помощь, но так, чтобы «левая рука не знала, что делает правая», внутренне собранные, пребывающие в молитве. Несомненно, в этом также была заслуга игумении Ювеналии.

 Игумения Ювеналия (Ловенецкая) управляла обителью до 1921 года. В 1922 году Богородице-Рождественский монастырь был закрыт и разграблен пришедшими к власти «воинствующими атеистами», а проще сказать – богоборцами. «Ризы с икон были сняты и вывезены. Всего из Рождественского монастыря было вывезено 17 пудов серебра» [8]. Окончательная ликвидация монастыря последовала в 1923 году: по сообщению газеты «Известия» от 16 мая 1923 года, с территории обители было выселено 788 монахинь [9]; многие из них были арестованы.

 До настоящего времени считалось, что игумения Ювеналия, вместе с несколькими сестрами, в 1921 году была сослана на Соловки, в лагерь особого назначения. Но, согласно одному из писем схиигумении Фамари, матушка игумения Ювеналия отошла ко Господу в день Успения Пресвятой Богородицы 15 (по новому стилю 28) августа в стенах Рождественской обители и была в ней похоронена. (точное место неизвестно, но согласно письму прписп. Фамари, где-то около усыпальницы) Некрополь монастыря за 20-е и 30-е годы был варварски перекопан, на месте захоронений находился сперва исправтруддом (по сути концлагерь, где производились и расстрелы заключенных), а затем была сделана искусственная насыпь, на которой была построена школа. Когда школу снести и насыпь вывезли, то все найденные останки – черепа и косточки, а их было множество по всей территории обители, были сестрами аккуратно собраны, очищены и сложены в специально устроенной костнице. Над ней сейчас возвышается крест, а со временем будет возведен храм-часовня во имя Всех Святых, в земле Русской просиявших. Закладку часовни совершил приснопамятный Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Возможно, среди них находятся останки и игумении Ювеналии (Ловенецкой).

 После ее кончины святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси, поставил еще двух настоятельниц – игумению Октавию (Ефремову), которая, вероятнее всего, подверглась аресту, и игумению Магдалину (Загоскину). Но все же сохранить монастырь действующим не удалось, он подвергся общей участи – закрытию. Однако его неугасимая лампада продолжала ярко светить в душах его насельниц. Многие из них пострадали за веру в годы гонений: кто-то сподобился мученической кончины, кто-то нес исповеднический подвиг в заключении и ссылках, а некоторые пронесли свет Христов в душе сквозь долгие годы, среди мира храня свои монашеские обеты и исполняя заповеди Христовы в советское время. Их наставницей на пути спасения была игумения Ювеналия, почти два десятилетия совершавшая игуменское служение в нашей обители.

 В 1922 году Рождественский монастырь был закрыт, но его неугасимая лампада продолжала ярко светить в душах его насельниц. Многие из них пострадали за веру в годы гонений: кто-то сподобился мученической кончины, кто-то нес исповеднический подвиг в заключении, а некоторые пронесли свет Христов в душе сквозь долгие годы,  храня свои монашеские обеты и исполняя заповеди Христовы в советское время. Их наставницей на пути спасения была игумения Ювеналия, почти два десятилетия совершавшая игуменское служение в нашей обители. 

  Молимся о упокоении души приснопамятной игумении Ювеналии и надеемся, что она также поминает в молитвах свою обитель.

Игумения Викторина (Перминова)

23 декабря 2016 г.

Материал републикован 26 января 2023 г.

Примечания:

[1] Ловенецкие – русский дворянский и польский шляхетский род. Происходит от стольника Лариона Ловенецкого, вёрстанного в 1691 г. поместным окладом. Это значило, что состоящий на службе дворянин дослужился не только до поместья, (то есть его «верстали» поместьем – вверяли как часть службы заботу о поместье, которое впоследствии можно было выслужить и в собственность), но и до денежного оклада, который начислялся в зависимости от дальнейших успехов в службе. Род Ловенецких внесён в VI часть родословной книги Смоленской и Могилёвской губернии. (Алфавитный список дворянских родов, внесенных в родословные дворянские книги Могилевской губернии: составлен в 1908 году. Могилев: Типо-лит. Я.Н. Подземского, 1908. С. 20.) На гербе Ловенецких «в щите, имеющем красное поле, изображен серебряный топор рукояткою вниз. Щит увенчан дворянскими шлемом и короной. Нашлемник: серебряный топор рукояткою обращенный в правую сторону. Намёт на щите красный, подложенный серебром». Герб рода Ловенецких внесён в Часть 7 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 146.

[2] Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской Империи и на Афоне. СПб.: Книгоиздательство П.П. Сойкина, 1910. С. 684-686.

[3] Арсений (Жадановский), еп. Воспоминания. М.: Издательство Православного Свято-Тихоновского Богословского института; Братство во имя Всемилостивого Спаса, 1995. С. 104-115.

[4] Архиепископ Флавиан (Городецкий), впоследствии митрополит Киевский и Галицкий (†1915).

[5] Послушница Тамара Марджанова была пострижена в монашество (малую схиму) с именем Ювеналии, затем была поставлена игуменией и приняла управление Бодбийским монастырём вследствии перевода её духовной матери настоятельницей в московский Рождественский монастырь. Позже она приняла и схиму с именем Фамарь.

[6] То есть, в настоятельские келлии (Прим. сост.).

[7] Арсений (Жадановский), еп. Воспоминания.С. 114–115.

[8] Православные обители России. Москва. Путеводитель. М.: Московский Сретенский монастырь; Правило веры, 2000. С. 264.

[9] Сорок сороков: Краткая иллюстрированная история всех московских храмов / Сост. П.Г. Паламарчук. Т. 1: Кремль и монастыри. М.: Астрель; АСТ, 2004. С. 209.