Икона Иисуса Христа с частицей тернового венца Христова из кафедрального собора Христа Спасителя г. Калининграда
http://soborkld.ru/
16 однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.
17 Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак.
18 Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником.
19 Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, 20 и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня.
Толкования:
Свт. Иоанн Златоуст
Ст. 16-17 однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть. Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак.
«Однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса». Смотри, с какою осмотрительностью говорит он все это. «Мы оставили закон, – говорит, – не потому чтобы он был зол, но потому, что немощен. Поэтому, если закон не доставляет оправдания, то излишне и обрезание». Впрочем, так говорит он теперь, далее же показывает, что обрезание не только излишне, но и опасно; и особенно замечательно, что сначала он сказал только: «человек оправдывается не делами закона», далее же выражается гораздо сильнее: «Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха?» (ст. 17). «Если, – говорит, – вера во Христа не может оправдать, но снова необходимо следовать закону, то, оставив закон для Христа и не получая оправдания чрез это оставление, но подвергаясь осуждению, мы должны будем признать виновником осуждения Того, к Которому мы перешли, оставив ради Него же закон». Смотри, к какой неизбежной нелепости привел он свои слова, и с какою силою подвизался? «Если не должно оставлять закона, – говорит он, – а мы оставили его для Христа, то как мы будем судимы?» Но для чего ты говоришь и советуешь Петру, который знал это совершеннее всех? Не ему ли Бог открыл, что человека необрезанного не должно осуждать за то, что не обрезан? Не он ли, рассуждая об этом с иудеями, так сильно противостоял им на основании этого откровения? Не он ли также посылал из Иерусалима ясные наставления относительно этого?
Итак, это он говорит не для исправления Петра, но, найдя нужным обратить речь свою к Петру, обличал между тем учеников. Притом слова эти относятся не только к галатам, но и ко всем тем, которые подобно им страдают тою же болезнью. Ведь хотя в настоящее время многие уже не обрезываются, но постятся и соблюдают субботу вместе с ними, а делая это, лишают сами себя наравне с ними благодати. Если в самом деле для тех, которые только обрезывались, не будет никакой пользы от Христа, то, когда присоединяется к этому еще пост и суббота, и вместо одной заповеди исполняются две, – смотри, какая угрожает опасность, от времени делающаяся еще сильнее! Те поступали так в начале, когда еще существовал их город, храм и все прочее, эти же, будучи свидетелями и наказания, которое понесли иудеи, и разрушения их города, и несмотря на это соблюдающие закон еще в большей мере, какое могут представить оправдание, сохраняя его тогда, когда и сами иудеи, даже при всем своем желании, не могут уже соблюдать его?
Видишь, до чего доходят иудействующие? Христа, виновника нашего спасения, они выставляют виновником и греха, как и Павел говорит: «неужели Христос есть служитель греха?» После того как он довел их до такой нелепости, ему уже не нужно было доказательств к опровержению их, но достаточно было одного отрицания, почему он и сказал только: «Никак», так как против совершенной нелепости и бесстыдства не нужно изыскивать доказательств, а достаточно и одного отрицания.
Свт. Феофан Затворник
Аще ли ищуще оправдитися о Христе, обретохомся и сами грешницы, Христос убo греху ли служитель? Да не будет.
Апостол останавливает внимание на предлежащем обстоятельстве,— что, исключая пришедших от Иакова, все иудеи, бывшие тут, и с апостолом Петром в том числе, бросили было все законное ради веры в Господа, а потом опять к нему обратились, по той причине, что теперь смотрели на них ревнители закона. Как будто те захватили их на худом деле, которое надлежало поспешить исправить! Как будто грех, оставя закон, прилепиться ко Христу, — ко Христу, Который есть очищение о гресех наших! Вот какая нелепость выходит из вашего образа действования!
Словом: ищуще — показывает Апостол, что все, которые слышали слово его, точно, были люди возбужденные и ревностно искали спасения. Искали его в законе и видели, что он не удовлетворял требованиям совести и сердца боголюбивого Почему законно оставили его и прилепились к Господу, истинному Спасителю, Врачу душ, в Коем подаются нам все сокровища духовные. Этого искали во Христе и, конечно, нашли, ибо всяк, ищай сего в Нем, обретает. Зачем же опять обращаться на немощные стихии? Понять нельзя этого поведения.
Искали оправдиться, а обретохомся грешницы. Когда застали нас за такими делами, которые свидетельствовали о том, что мы веруем спастися единственно в Господе Иисусе Христе, без дел закона; мы спохватились, стыдно нам стало и пред другими, и пред своею совестию, — и поскорее поправлять свою ошибку. Приняли было свободу, а потом опять отскочили от нее, будто обжегшись, будто учинивши пагубный грех!
Христос убо греху ли служитель? И вышло, по вашему, что прилепиться ко Христу и на Него Единого возложить все упование спасения, бросив законные дела,—значит то же, что в грех впасть. — И стал у вас Христос греху служитель, в грех всех ввергающий, кто к Нему ни прилепится верою. Можно ли так, — когда Он спасения ради нашего пришел и мы к Нему обратились, чая сего спасения и самым делом обретая его? Вот какой смысл имеет ваш поступок. Какое отсюда могли извлечь побуждение — совсем бросить закон и уже не возвращаться к нему более,— те, кои уразумели силу сих речей Апостола!
Святой Златоуст пишет: «если, говорит, вера во Христа не может оправдать, но опять необходим закон; то, оставив закон для Христа и не получая оправдания чрез его оставление, но подвергаясь осуждению, мы должны будем признать виновником нашего осуждения Того, к Которому перешли, оставив закон. Смотри, к какой неизбежной нелепости он привел слово свое. Ибо если не должно, говорит, оставлять закона, а мы оставили его для Христа, то мы будем за сие судимы. — Но для чего, Павле, говоришь и советуешь сие Петру, который знал все сие совершенно? Не ему ли Бог открыл, что человека необрезанного не должно осуждать за то, что он не обрезан?..
Не для исправления Петра говорит он сие, но, обратив речь свою к Петру потому, что находил это нужным, говорит между тем ученикам. Ты облекся во Христа, соделался членом Господа, сопричислен к вышнему граду,— как же пресмыкаешься еще около закона? Как можно тебе достигнуть Царствия? Внемли словам Павла, что соблюдением закона ниспровергается Евангелие, и, если хочешь, я покажу тебе, — и как это; а ты устрашись и постарайся избегнуть угрожающей бездны. Для чего ты наблюдаешь закон? Конечно, убоявшись закона и опасаясь оставить оные письмена? Но ты не убоялся бы оставить закон, если бы не презрел веры, как бы слабой и самой по себе не могущей спасти тебя.
Если необходимо исполнение закона, то необходимо должно отвергнуться Христа или, последуя Христу, сделаться преступником закона. Ибо если должно исполнить закон, то не исполняющие его — законопреступники, и виновником сего законопреступления будет у нас Христос; ибо и Сам Он разрешал от обязательства сему закону и другим дал заповедь разрешать от сего обязательства. Смотри, до чего доходят иудействующие! Они Христа, виновника нашего оправдания, делают виновником греха, как и Павел говорит: Христос убо греху ли служитель? Доведши их до такой нелепости, ему уже не нужно было приводить другие доказательства к опровержению их, но достаточно было одного отрицания»; посему он и сказал только: да не будет! Ибо против совершенно явной нелепости не нужно изыскивать доказательств, а достаточно и одного отрицания.
Это да не будет, по мнению блаженного Августина, произнесено святым Павлом не от одного своего лица, но от лица всех его слышавших, не исключая и пришедших ревнителей закона. Ибо, чтоб Христос был греху служитель, этого «и они не могли сказать, потому что не только сами веровали во Христа, но не хотели даже, чтоб Евангелие было преподаемо кому-либо, кроме обрезанных».
Свт. Иоанн Златоуст
Ст. 18-21 Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником. Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер.
«Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником». Посмотри на благоразумие Павла. Иудеи хотели показать, что не соблюдающий закона есть преступник; а он говорит совершенно противное и показывает, что исполняющий закон есть преступник, и не только веры, но и самого закона, так как под словами «снова созидаю, что разрушил» он разумеет закон. А слова его имеют такой смысл: «Закон потерял свою силу, и мы подтвердили это тем, что, оставивши его, прибегли к спасению верою. Поэтому, если мы усиливаемся восстановить закон, то этим самым становимся преступниками, так как упорно хотим соблюдать то, что отменено самим Богом». Далее показывает и то, каким образом отменен закон.
«Законом я умер для закона» (ст. 19). Эти слова имеют двоякий смысл: или он говорит о законе благодати, потому что и благодать он обыкновенно называет законом, например, когда говорит: «закон Духа жизни… освободил меня» (Рим. 8:2), или же разумеет здесь великий закон, желая показать, что через этот же самый закон он умер закону, то есть: «Самый закон убедил меня больше не следовать ему. И если после этого буду следовать ему, то этим самым нарушу его». Как же и каким образом? Моисей, предсказывая о Христе, говорит: «Пророка воздвигнет вам Господь Бог из братьев ваших, как меня, – Его слушайте» (Втор. 18:15). Таким образом, те, которые не повинуются Христу, преступают закон. Но мы можем и иначе понимать слова: «Законом я умер для закона». Ведь закон повелевает исполнять все написанное в нем, а не исполняющего наказывает. Поэтому мы все умерли для закона, так как никто не исполнил его. И смотри, с какою осторожностью он и здесь восстает против закона: он не сказал: «закон умер для меня», но – «я умер для закона». А эти слова имеют такой смысл: «Подобно тому как для бездушного и мертвого является невозможным повиноваться заповедям закона, точно так же и для меня, умершего от клятвы закона, – потому что я умер чрез то, что говорит он. Следовательно, он более не должен требовать повиновения от умершего, которого и сам он умертвил, и притом смертью не только телесною, но и духовною, чрез которую подверг и телесной». А что он говорит именно это, ясно показал из последующего.
«Чтобы жить для Бога, – говорит он, – я сораспялся Христу». Так как он сказал: «я умер», то, чтобы кто не сказал ему: «как же ты жив?» – он и представил причину жизни, и показал, что хотя закон и умертвил его живого, но Христос, восприняв мертвого, оживотворил чрез смерть Свою; и этим показывает двойное чудо – во-первых, (Христос) оживотворил мертвого, и во-вторых, чрез смерть даровал жизнь. Под смертью он разумеет здесь жизнь, потому что это именно показывают слова его: «чтобы жить для Бога, я сораспялся Христу». «Но каким образом, – скажет кто-нибудь, – он сораспялся, когда был жив и дышал? Что Христос был распят, это ясно; но как ты и распялся и живешь?» Смотри, как он изъясняет и это, говоря: «и уже не я живу, но живет во мне Христос» (ст. 20). Сказав: «я сораспялся Христу», он указал на крещение, словами же «и уже не я живу», – на последующий затем образ жизни, которым умерщвляются наши уды. Что же значит: «живет во мне Христос»? «То, – говорит, – что я ничего не делаю, что не угодно Христу». Подобно тому как под смертью он разумеет не обыкновенную смерть, но смерть из-за грехов, точно также и под жизнью разумеет освобождение от них (грехов), потому что по Боге невозможно жить иначе, как умерши для греха. «И вот, как Христос претерпел смерть телесную, так и я смерть по отношению к греху. Умертвите, – говорит, – земные члены ваши, каковы суть блуд, нечистота, прелюбодеяние» (Кол. 3:5), и еще: «…ветхий наш человек распят» (Рим. 6:6), что совершилось в купели крещения. После этого, если ты будешь оставаться мертвым для греха, то будешь жить Богу, если же снова воскреснешь для греха, то ты потеряешь эту жизнь. Но Павел не таков, он оставался во всю жизнь мертвым (греху). «Итак, если я, – говорит он, – живу для Бога другою жизнью, чем какою жил в законе, и сделался мертв для закона, то ничего уже не могу исполнять из закона.
Смотри, как правильна его жизнь, и особенно подивись этой блаженной душе! Он не сказал – «жив я», но – «живет во мне Христос». Кто дерзнет оспаривать истину этих слов? В самом деле, так как он проявил совершенное послушание Христу, отказался от всего временного и все делал по воле Его, то и не сказал – «я живу для Христа», но, что гораздо важнее: «живет во мне Христос». Подобно тому, как грех, овладев человеком, сам живет в нем, направляя душу его по своему желанию, точно так же, если с умерщвлением греха человек делает благоугодное Христу, то такая жизнь является уже не жизнью человека, но живущего в нас, т. е. Действующего и управляющего (Христа). А так как он сказал – «сораспялся», и – «и уже не я живу, но умер», и многим казалось, что он говорит невероятное, то и присовокупил: «А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия».
«То, что сказано мною, – говорит, – относится к духовной жизни: если же кто хочет узнать и настоящую плотскую мою жизнь, то и таковая стала возможной для меня только чрез веру во Христа. Что касается до прежнего образа жизни и закона, то я достоин был величайшего наказания, и давно уже надлежало бы мне погибнуть: потому что все согрешили и лишены славы Божией (Рим. 3:23), и Христос искупил нас уже приговоренных к смерти, искупил тогда, когда мы находились уже в ожидании скорого исполнения этого приговора и когда все мы были уже мертвы, если не в действительности, то по смертному о нас приговору. И после того уже, как закон осудил нас и Бог приговорил к смерти, Христос, пришедши и предав самого Себя на смерть, освободил всех нас от смерти. Поэтому, что ныне живу во плоти, то живу верою. А если бы не было этого, то ничто не могло бы воспрепятствовать всеобщей погибели, как это случилось и во время потопа; только пришествие Христа, отвративши гнев Божий, дало нам возможность жить верою». А что действительно он говорит это, выслушай следующее далее – сказавши: «а что ныне живу во плоти, то живу верою», он прибавил еще: «в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня».
Что ты делаешь, Павел, присваивая общее всем себе и относя исключительно к себе то, что сделано за весь мир? В самом деле, он не сказал – «возлюбившего нас», но – «возлюбившего меня». Евангелист между тем говорит: «так возлюбил Бог мир» (Иоан. 3:16), да и ты сам в другом месте говоришь: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его, – не за тебя, но – за всех» (Рим. 8:32); и еще: «чтобы приобрести себе народ особенный» (Тит. 2:14). Итак, что же значит сказанное им здесь? Представив себе всю безнадежность человеческого естества и неизреченное попечение Христа, а равно и то, от чего он освободил нас и что даровал нам, он, будучи объят пламенем любви к Нему, и говорит таким образом. Так и пророки часто называют общего всем Бога своим, говоря: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я» (Пс. 62:2). Кроме того, этим он хотел показать, что каждый из нас столь же справедливою благодарностью обязан Христу, какою (он был обязан), если бы Он пришел и для него одного. Ведь Он не отказался бы принять на Себя таковое ходатайство и за одного, потому что и каждого человека в отдельности он любит в такой же мере, как и весь мир. Притом, хотя жертва была принесена за всю природу и достаточна была для спасения всех, но воспользовались благодеянием ее одни уверовавшие.
И то обстоятельство, что не все обратились (ко Христу), во всяком случае не могло удержать Его от такового ходатайства, но подобно тому, как и упоминаемый в Евангелии пир был приготовлен для всех и, когда на него не пожелали придти званные, Он все-таки не отменил его, но призвал других (Лук. 14: 16), – так точно поступил Он и здесь. И овца, отставшая от девяноста девяти, была одна, а все-таки Он не презрел и ее (Мф. 18:12). То же самое дает понять и Павел, когда, рассуждая об иудеях, говорит: «Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию? Никак. Бог верен, а всякий человек лжив» (Рим. 3:3, 4). «Итак, после того как Он возлюбил тебя настолько, что предал самого Себя, и, когда ты не имел уже надежды ко спасению, привел тебя к столь великой и столь высокой жизни, ты, получивши такие блага, все-таки опять обращаешься к ветхозаветному?» Таким образом тщательно исследовав, что требовало исследования, он заключает речь свою возглашением, говоря: «Не отвергаю благодати Божией» (ст. 21). Пусть услышат это те, которые и ныне живут еще по-иудейски и привержены к закону: сказанное относится и к ним.
«А если законом оправдание, то Христос напрасно умер». Что может быть тяжелее этого греха? Какие еще слова более этих способны пристыдить? Ведь если Христос умер, то очевидно потому, что закон не в состоянии оправдать нас; если же закон оправдывает, то смерть Христа бесполезна. Но не безрассудно ли будет называть бесполезным и напрасным это столь великое, столь страшное и превышающее ум человеческий дело, это неизреченное таинство, которого с нетерпением ожидали патриархи, которые предсказывали пророки, взирая на которое ужасались ангелы и которое по справедливости признается всеми самым главным делом Божия промышления о нас?
Свят. Феофан Затворник
Живу же не ктому аз, но живет во мне Христос: а еже ныне живу во плоти, верою живу Сына Божия, возлюбившаго мене и предавшаго Себе по мне.
Я умер, говорит, но не с тем, чтоб мертву быть, а чтоб жить иною жизнию, совершеннейшею. Я сораспялся Христу; и Христос, живый и в распятии, жизнию Своею меня исполнил: стал жить во мне. Теперь уж не я живу, но живет во мне Христос. Это не нравственно только, в том смысле, что я Ему всецело предан и все Ему посвящаю,— и мысли, и чувства, и дела, и слова, и внешнее мое все, как и внутреннее,— ничего для себя не загадываю, все для Него,— так что меня будто нет, а есть только Он во мне и угождать Ему единственная моя забота: но и самым делом, существенно, Он во мне. Я сочетался Ему, а Он мне. Я привился к Нему, как дикая маслина, и Он исполнил меня Своею жизнию. Он во мне вседействует, все направляя во славу Божию и спасение мое и других. От Него возбуждение, от Него и сила. Это не так бывает, чтобы личность исчезала; но так, что душа сознательно и свободно предает себя вседействию Христову. И Он вседействует в душе, по желанию, исканию и любовному восприятию Его вседействия; так что в деле выходит, будто душа сама действует. Ибо прилепляяйся Господеви един дух есть с Господем (ср.: 1 Кор. 6, 17). Верою вселяется Христос в сердца (см.: Еф. 3, 17), и исполняется то, что Он обетовал: «вы во Мне и Аз в вас» (см.: Ин. 15, 4). Отсюда: что ни делает верующий, истинно ценное в очах Божиих, не без Него делает (см.: Ин. 15, 5). Без Него таких дел никто и делать не может.
/Приводится с сокращениями/
Источник: http://bible.optina.ru/new:gal:02:start
