Храм Казанской иконы Божией Матери. Фото 2016 г.
Первоначальный проект Казанского храма был предложен Ф.О. Шехтелем, но он был сочтен слишком дорогостоящим. Игумения Ювеналия (Ловенецкая) остановила свой выбор на проекте архитектора П.А. Виноградова, который и воплотила в жизнь. Строительство трапезного храма велось на средства М.В. Лапшиной. Благотворительница приняла монашеский постриг с именем Серафимы и была казначеей монастыря, о чем гласит надпись в храме, на северной стене у клироса. После нее казначеей была монахиня Варвара, которой, перед закрытием обители, игумения Ювеналия передала на сохранение часть монастырских икон. На ее долю выпали самые тяжелые годы…
Монахиня Варвара (Турусова) была также воспитанницей игумении Ювеналии. Она как-то сказала, что Матушка любила ее, и ей лучше всех жилось в монастыре. «Лучше всех» было плодом послушания и высоко-духовного внутреннего состояния, за что монахиню Варвару не могли не любить окружающие. О ней вспоминают как об истинной христианке − смиренной, доброй, непритязательной и нестяжательной, за все благодарной Богу и готовой послужить ближним. В советские годы монахиня Варвара жила на территории монастыря в одной из квартир строения № 4. Мать Варвара была убита в 1978 году, 25 сентября, в день Отдания праздника Рождества Пресвятой Богородицы, а хранившиеся у нее иконы – похищены. После задержания награбленного на таможне дело об убийстве матери Варвары было вновь поднято и получило огласку в советской прессе. Местонахождение святынь до настоящего времени неизвестно.
Итак, стены прекрасного монастырского храма были возведены в трагический год первой русской революции. Настал день престольного праздника 8 сентября 1905 года. В этот день митрополитом Владимиром были освящены кресты на куполах и малым чином – сам храм, после чего в нем была совершена первая Божественная литургия. Однако нужно было еще произвести немало работ в самом храме, трапезных палатах и других помещениях.
Храм Казанской иконы Божией Матери со стороны Алтаря
Тем временем революционное движение в стране разрасталось. Не обошло оно и Грузию. Вооруженные столкновения происходили также рядом с Бодбийским монастырем, которым управляла духовная дочь Рождественской игумении молодая матушка Ювеналия. «Молодой матушкой» называли ее и члены Святейшего Синода, и простые крестьяне из соседних деревень, которые сохранили благодарную память о первой настоятельнице – Ювеналии-старшей.
В 1905 году революционно настроенные горцы открыто нападали на мирных грузин-крестьян и постоянно притесняли их. Где было искать защиту бедным людям? Крестьяне привыкли обращаться со своими нуждами в Бодбийский монастырь. Молодая игумения, укрепляемая Господом и поэтому свободная от страха и паники перед вооруженными бандитами, боялась только одного – оскорбить чем-либо Бога, лишиться Его помощи и благодати. И она взяла всех окрестных жителей под свою защиту. Это могло стоить жизни. Но матушка считала, что не вправе поступить иначе. Она помогала пострадавшим, чем могла, а в исключительных случаях оказывала им приют в стенах монастыря.
Революционеры, привыкшие, что их боятся и перед ними заискивают люди, слабые духом, не могли стерпеть бесстрашия и независимости молодой игумении. Хрупкая матушка маленького роста была ими объявлена злейшим врагом революции. Ей подбрасывали анонимные письма с угрозами, которые исполняли на деле – стреляли в экипаж и другими способами покушались на ее жизнь. В Петербурге, в Синоде, беспокоились о судьбе матушки; за нее переживали и молились отец Иоанн и духовная мать. И вот последовал указ Святейшего Синода, согласно которому она была переведена из Бодбийского монастыря в Москву и назначена настоятельницей Покровской общины.
Насельницы Покровской общины работали как сестры милосердия. Матушке Ювеналии, которая была строгой подвижницей, хотелось, чтобы община не теряла Духа и не погружалась полностью в мирскую суету. Она много советовалась с духовной наставницей – Рождественской игуменией. Также она сблизилась с настоятельницей Марфо-Мариинской обители – великой княгиней Елизаветой Федоровной, имевшей опыт не только в подобной деятельности, но и в духовной жизни, и пользовавшейся наставлениями старцев. О великой княгине-преподобномученице матушка вспоминала особенно тепло.
Пресвятая Богородица с омофором. Фрагмент росписи над входом в храм Казанской иконы Божией Матери.
Три московские женские обители имели между собой духовное общение, и каждая по-своему свято хранила огонек неугасимой лампады истинного монашества. Своим служением молитвы, любви и милосердия они поддерживали веру в человеческих сердцах, укрепляя их накануне великой бури. До февральско-октябрьской катастрофы семнадцатого года оставалось чуть более десяти лет.
Впоследствии игумения Ювеналия-младшая приняла схиму с именем Фамарь и основала скит со строгим уставом, где старалась воплотить в жизнь все лучшее, чему научила ее духовная мать. Основой жизни насельниц скита были молитва, трезвение – постоянное внимание к своему внутреннему состоянию, борьба со страстями, приобретение навыка в исполнении Евангельских Заповедей, и труд, способствующий духовному возрастанию. Серафимо-Знаменский скит просуществовал всего двенадцать лет. Он был закрыт в 1924 году.
В 1906 году трапезный храм Казанской иконы Божией Матери был освящен митрополитом Владимиром. Известно, что в том же году отец Иоанн Кронштадский совершал богослужения в этом храме при большом стечении народа. О его посещении обители сохранились воспоминания схиигумении Фамари (Марджановой):
Святой праведный Иоанн Кронштадский, служивший в храме Казанской иконы Божией Матери в 1906 году и бывший духовником настоятельницы обители игумении Ювеналии (Ловенецкой). Икона в иконостасе Казанского храма
«Последний раз близко видела я отца Иоанна в Рождественском монастыре в 1906 году. Народу, как всегда, было множество, – вспоминала она, – по окончании службы мы поспешили домой [1], чтобы встретить батюшку. Я стала у окна и наблюдала, как великого пастыря вели из церкви. Это было что-то неописуемое. Мне думалось – батюшку растерзают: кто ловил его за руку, кто тащил за рясу, кто всем своим корпусом протискивался к нему, производя давку. Привели отца Иоанна с расстегнутым воротом, без шляпы, всего мокрого от пота <…> Увидела я его в таком виде и воскликнула: “Боже мой, как я испугалась, казалось, Вас совсем по кусочкам разнесут”. А он, улыбаясь, взял меня за голову и сказал: “Ах, ты моя глупенькая, – ведь любовь никогда вреда не сделает. Они меня теснят, они же и оберегают”.
За предложенной затем трапезой батюшка был необыкновенно радостен, весел и со всеми приветлив. После обеда пошёл он в кабинет и подписал мне свой большой портрет, возведя меня в Ювеналию Вторую в отличие от Ювеналии Первой, Рождественской игумении. Это название так и утвердилось за мной» [2].
Храм, увенчанный куполами и крестами, издали радует взгляд, возвышаясь над северной стеной обители, над зеленью бульваров старой Москвы. Построенный в русско-византийском архитектурном стиле, храм напоминает о многовековой истории обители, а также и о славных страницах русской истории.
В царствование Николая II лучшие силы русского общества старались остановить революционную волну, стремясь вернуть народу его исконно православное мировоззрение. За сравнительно короткий период времени было прославлено семь русских святых, а также возобновлено почитание некоторых несправедливо деканонизированных и намеренно «забытых» угодников Божиих. Отмечалось заметное оживление интереса к древнерусской иконе, древнему церковному пению – знаменному распеву как к основе русского православного церковного пения. У исследователей появился интерес к изучению древнерусского языка, быта и традиций нашего народа, памятников русской старины. Это стремление, возникшее при участии последних русских императоров Александра III и Николая II, нашло отражение и в архитектурном стиле, который получил название русско-византийского.
Интерьер храма Казанской иконы Божией Матери
Здание Казанского храма имеет внушительные размеры (длина 36 метров, ширина 15 метров, высота 17 метров).
Росписи свода
Его своды и стены расписаны в стиле русской художественной школы XIX века.
Копия картины Г.Семирадского "Христос и Самарянка"
В числе росписей есть копии картин Семирадского: «Христос и Самарянка», «Христос у Марфы и Марии».
Копия картины Г. Семирадского "Христос у Марфы и Марии"
/Продолжение следует/
Сост. игумения Викторина (Перминова)
Материал из архива сайта
Примечания:
[1] То есть, в настоятельские кельи.
[2] Арсений (Жадановский), еп. Воспоминания. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 1995. С. 114-115.
