В начале XX века в стенах обители, в ее многочисленных скитах и подворьях подвизалось свыше шестисот насельниц (перед закрытием монастыря в нем пребывало по одним сведениям – 625, по другим – около 700 сестер или даже более того, с учетом обитательниц монастырских скитов и подворий), монастырь владел 33 гектарами земли. Стены обители становились тесными для живущих в них и для приходивших на богомолье окрестных жителей и паломников. В связи с этим в архитектурном ансамбле монастыря произошли существенные изменения. Нужно было быть опытным зодчим, чтобы не нарушить архитектурный ансамбль, возводя в древней обители новые постройки. Благодаря трудам талантливых архитекторов, а также прекрасному вкусу и ощущению исторической связи между эпохами, присущим игумениям, управлявшим обителью в то время, новые строения не только удачно вписались в облик древней обители, но и послужили к большей славе и украшению монастыря.
На протяжении многих веков параллельно северной и южной стенам монастыря располагались в несколько рядов одноэтажные строения сестринских келлий. В XIX и начале XX столетия эти здания были снесены. Из одноэтажных строений на территории обители остались келлии, расположенные вдоль восточной монастырской стены (ныне – строение 8 дома № 20 по ул. Рождественке), рядом с которыми возвышается огромный четырехсотлетний дуб. В начале XX столетия на месте снесенных зданий началось грандиозное строительство величественного трапезного храма в честь Казанской иконы Божией Матери. Первоначальный проект Казанского храма был предложен Ф.О. Шехтелем, но он был сочтен слишком дорогостоящим. Настоятельница обители матушка Ювеналия (Ловенецкая) остановила свой выбор на проекте архитектора П.А. Виноградова. 6 июля 1904 года священномучеником Владимиром (Богоявленским), бывшим в то время митрополитом Московским, было совершено освящение закладного камня. Строительство трапезного храма велось на средства М.В. Лапшиной. Благотворительница приняла монашеский постриг с именем Серафимы, о чем гласит надпись в храме, на северной стене у клироса.
Храм, увенчанный куполами и крестами, издали радует взгляд, возвышаясь над северной стеной обители, над зеленью бульваров старой Москвы. Построенный в русско-византийском архитектурном стиле, храм напоминает о многовековой истории обители и отражает стремление к возвращению к святорусскому идеалу и одновременно свидетельствует о том времени, когда он был возведен. В царствование Николая II лучшие силы русского общества старались остановить революционную волну, обращая внимание общества на уроки прошлого, стремясь вернуть народу его исконно православное мировоззрение. За сравнительно короткий период времени было прославлено семь русских святых, а также возобновлено почитание некоторых несправедливо деканонизированных и намеренно «забытых» угодников Божиих. Отмечалось заметное оживление интереса к древнерусской иконе, древнему церковному пению – знаменному распеву как к основе русского православного церковного пения. 
У исследователей появился интерес к изучению древнерусского языка, быта и традиций нашего народа, памятников русской старины. Это стремление, возникшее при участии последних русских императоров Александра III и Николая II и по их почину, нашло отражение и в архитектурном стиле, который получил название русско-византийского. Между тем русское общество в начале XX века вступило в период революционного брожения, закончившийся первой русской революцией. Пример Французской революции XVIII века и Парижской коммуны оказался заразительным для русских людей, утративших веру предков и спасительную связь с героическим прошлым России, под знаменем православной веры всегда побеждавшей своих врагов. Тысячи людей ожесточенно сражались на баррикадах за свободу, равенство и братство, не ведая того, что оказались рекрутами самого древнего в мире бунтовщика, на заре веков сказавшего: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой. <…> Взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему»1. Пока за стенами монастыря «освободители», повинуясь тому, «кто человекоубийца бе искони»2, рушили и разоряли все вокруг, проливали кровь, на Рождественке за монастырской оградой другие люди продолжали строить величественный храм. Они твердо верили в то, что хаос не вечен, а вечен только Бог и Его Небесное Царство, и что Русская земля вернется к своим исконным идеалам, завещанным предками, и снова обретет единство в союзе мира и любви. Потому строили добротно, истово, на века. 
8 сентября 1905 года митрополитом Владимиром были освящены кресты на куполах Казанского храма и малым чином – сам храм, в котором в этот день престольного праздника была совершена первая Божественная литургия. Через год, 30 августа 1906 года, будущий первомученик из лика новомучеников и исповедников Российских совершил великое освящение храма. Трапезный храм был великолепен как внутри, так и снаружи. Внешнее великолепие храма Казанской иконы Божией Матери отразило высокий духовный настрой лучшей части московского общества, перед лицом грядущих испытаний исповедавшей свою верность Христу.
1. Ис. 14, 13–14. 2. Ин. 8, 44.
